I'm tired of all the drama that unravels in your head
Well, it's easy to get tangled up when your world is torn to shreds
> Aoyagi Seimei x Akame Nisei
> Нагису очень надо спасти, а никто не хочет.
Отредактировано Akame Nisei (05-02-2021 21:26:01)
Wind Of Change |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Wind Of Change » Настоящее » But you're hanging by a thread
I'm tired of all the drama that unravels in your head
Well, it's easy to get tangled up when your world is torn to shreds
> Aoyagi Seimei x Akame Nisei
> Нагису очень надо спасти, а никто не хочет.
Отредактировано Akame Nisei (05-02-2021 21:26:01)
Кадры решают всё. Та аксиома, на которой держатся успешные корпорации, и вытеснившая пресловутую традиционность с незаслуженно занятого ею пьедестала. И порой эти самые кадры могут быть очень раздражающими, их может хотеться собственноручно придушить, совсем, как Сэймею хочется порой придушить своего бойца, уж слишком острого на язык, но иные их достоинства перевешивают эти мелкие, в сущности, неудобства.
Нагиса Саган - как раз одна из таких кадров. При всей своей экзальтированной натуре обладающая острым умом, талантливый генетик, боец. Выходя из кабинета Рицу, Аояги-старший был согласен с необходимостью забрать Нагису Саган из больницы. От неё ещё может быть польза, не говоря уж о некоторой личной выгоде, оставшейся за кадром. Удобная и полезная для одних, она мешала другим, зато что и была закрыта. Но так обходится с подобным её материалом как минимум непрактично, хотя лично Аояги к ней никаких симпатий, или, уж тем более, тёплых чувств не испытывал. Но она полезна и удобна во многих смыслах, а значит нужно позаботиться о её положении до того, как состоится суд.
«Дома через два часа. Купи два медицинских халата.» Короткая смс отправляется на номер бойца, то ли оповещением о собственном прибытии, то ли назначением времени встречи. Дело близится к вечеру, самое время ужинать, пить чай принимать ванную и укладываться спать перед трудным днём. Почти что по распорядку, отходить от которого, с возрастом, Сэйю хочется всё меньше, давно уже став чем-то большим, нежели просто привычка.
После долгих обсуждений решение было принято, теперь следовало привести его в исполнение, и вот это уже было делом Возлюбленных. На самом деле - не так уж сложно. Гораздо труднее было бы, не будь известна точное место содержания Нагисы, проблем же Сеймей ждёт уже во время её сопровождения. Нет, ему не привыкать иметь дело с сумасшедшими, но рассудок, затуманенный препаратами, равно как и врождённая импульсивность, усиливают человеческий фактор.
- Мы едем в больницу для душевно больных, - приветствует бойца Сэй, уже оказавшись дома, после чего, не дожидаясь реакции, идёт мыть руки. Действовать было решено практически незамедлительно, план был составлен по пути домой, нужно было только собраться, благо, они могут позволить себе отправится в поездку налегке.
- Надеюсь, у тебя не было никаких планов на ближайшие несколько дней, - скорее из вежливости добавляет, вернувшись в комнату. Во-первых, даже если бы они были - это не имело бы значения, а во-вторых, Сэймей предпочитал контролировать происходящее вокруг себя, в том числе и зная чем, где, с кем и как занят его боец. - Нам нужно забрать Нагису Саган, ты же ещё не забыл, кто это? Позаботься о транспорте, пожалуйста, здесь всё расписано.
Вежливо говорит, передавая бойцу папку с фотографиями больницы, адресами и именами персонала, с которым они могут столкнуться, начиная от лечащего врача Наган, заканчивая дежурными сменами на ближайшую идею.
Otro muerto, pero no es sin ton ni son
Впереди шумит дорога, тонкая полоса, извивается и сливается с темнеющим небом. Вокруг крики, остающееся в протекторе шин и замершем на одной ноте сигнале. Нисей словно просыпается от оповещения, как если бы кто-то нажал на шее красную кнопку “пуск”, проводит пальцем по экрану, видя знакомое имя. Чувствуя по сухожилию чужой импульс. Абьюзивные взаимоотношения с какой стороны не посмотри.
Отвечать на сообщение он не видит смысла. Оно и так максимально одностороннее, не требующего ничего кроме написанного, предельно точно, по-буржуйски красиво и по-есенински прозаично. Только четкий план. Нисей давится усмешкой и уводит машину в поворот на перекрестке. Первой мыслью было заехать за халатами в сексшоп, но он только посмеялся от этой идеи. На светофоре, долгом, он ищет по карте любые магазины со спецодеждой, понимая, насколько разными бывают даже халаты, всякие костюмы, шапочки, маски, комбинезоны. Было бы намного проще, дай Сэймей более конкретные указания. Но их никогда не было. Совсем никогда.
Единственное, что не изменилось.
Сэймей идёт, бежит, летит нахер вперед магистрали времени.
А у Нисея в мозгу от этого поломка, и он не отвечает на сигналы из космоса.
Он отчаянно пытается сгладить все углы, загнать ураган в стакан и держаться на жесткой привязи. Может так часами смотреть на четкие грани двойных полос. Заставляет себя пить кофе по утрам, который ненавидит так же, как ненавидит всё вокруг. Что-то вроде взросления, но все знают, что им там и не пахло. Но вот дышать стало легче.
Через час он уже почти на месте. Морщится от белых фонарей и красных тормозных огней, уходящих в маренговую даль. Смутное предчувствие какого-то дерьма гнездится в нём как в любом другом здравомыслящем человеке, но вот человеком здравомыслящим он как раз никогда и не был. Был только собой.
De momento se acabo la discusion
Нисей уводит взгляд в сторону, выдыхая через нос, насмехаясь над собой и выходит из машины с большим пакетом. В боковом зеркале только он, и никто другой. Шесть лет назад было дико от того, с какой легкостью он смирился с присутствием в своей жизни кого-то еще, теперь было плевать. В сущности он так и остался. Один.
- Давно пора, - опять он щурится и смеется, уронив голову на бок к плечу. Расспрашивать куда и зачем тоже бессмысленно. Сэймей никогда не был тем, кто отвечает на вопросы. Его то и наличие планов не особенно беспокоило. Так, циклично вращающийся вокруг себя и своих планов крошечный бог с красивыми глазами. Куда ему до психов с их скорлупками от тараканов. Даже не понятно, прогресс это, или регресс.
- Ты уже ел? - но Нисей не мог вспомнить уже точно, когда прекратил обращаться к нему так почтительно, как раньше. Он принимает папку, кивая. Нагису помнит тоже не очень хорошо. Знает только общее, не слишком важное, вроде того, что она умная девушка, хотя иногда ведет себя как дура. Что с ней происходит его тоже никогда не касалось, пока её не касался своими планами Сэймей.
- Лучше тогда найти машину скорой с водителем, так проще будет её вытащить и избавится от неё. - читай, утопить с медбратом в реке и хрен с ним. Вообще, это было чем-то вроде мысли вслух. Потому что наврятли такие детали хоть кому-то были интересны. Нисей сжимает губы в тонкую жесткую полосу. Они вообще нормально говорили давно.
- Давно ничего не готовил, не против? Как насчет тансулицзи с рисом, или едем в ночь?
Он правда забыл, когда последний раз ел домашнюю китайскую еду.
Algo ha hecho y si no preguntale
Молочно-белые руки покраснели от горячей воды, по коже расходится пульсация, чем-то напоминающая сердцебиение. Тысячи маленьких ножек-иголочек, поселившихся на верхнем слое эпидермиса, вкупе с темой дня навевает мысли о парастезии. Но куда приятней, чем ощущать пыль улицы или чужое тепло, остающееся на кончиках пальцев так долго.
В чем-то Акаме прав. Да и весь этот мир, по сути, один большой дурдом, в котором люди, в большинстве своем, подвержены страстям, рожденным из недр скучающего разума, вместо того, чтоб заняться чем-то полезным. Именно поэтому их так легко понимать. Именно по этому, с ними бывает так сложно взаимодействовать и приходится играть по чужим правилам во имя продуктивности и эффективного достижения цели. У Сэймея получается, но больше ему нравится, когда дрессура уже не требуется, когда надобность в манипуляции отпадает, оставляя наработанные со временем навыки бессознательного.
- Нет, - коротко отвечает, откидываясь на спинку стула, куда уже успел сесть. Но как не помочь неразумным сразу понимать, что требуется в конкретную минуту. Если подобрать правильный подход - они быстро учатся, Нисей, вот, научился быстро. - Мне все равно.
Мысли заняты делом, перед Сэйем уже открыт ноутбук и документ, куда он тезисами вносит наиболее приемлемые варианты действий - потом он их сотрет, память удержит все нужное и так, пока же, так проще систематизировать. В один из тезисов добавляется и озвученное предложение.
Почему бы и нет. У них широкое поле для деятельности, главное выполнить задание.
- Вот ты этим и займешься, поиграешь в интерна-фельдшера. - Излом улыбки на губах, взгляд отрывается от экрана, критически осматривая бойца. Его, пожалуй, можно было бы даже положить по соседству, отличная кандидатура, но нет нужды усложнять себе жизнь и растягивать задачу на дни. Сэймей же садится за руль точно не будет, предпочитая пассажирское кресло. - Нужные документы тебе сделают к утру, - об этом позаботятся Луны, как и о машине. Саган же и правда проще будет увезти на скорой прямо с территории, а что станет с транспортом потом - вообще все равно. Их визит будет тайной не долго, достаточно чтоб прикрытие прослужило несколько часов, до пересадки в такси и аэропорта. - Я пойду как посетитель. Время у нас есть, там я планирую быть после обеда, в приемные часы, так что рассчитывай покупку билетов по времени.
График - это всегда удобно, даже если он ставит рамки. Но и в случае неожиданностей, большой проблемы переиграть быть не должно (не говоря уж о том, что вряд ли кто-то ждет, что женщина кому-то понадобится сейчас, если уж о ней уже не вспоминали так долго), учесть такую возможность тоже нужно.
- И еще один набор, на случай, если мы задержимся.
Нисей выглядывает из окна: снаружи удручающе тихо, улицы полупустые, сонные птицы. Узкие, прямые тропы и дороги напоминают нити паучьей сетки. Горит свет за окнами, иногда ему казалось, что там есть жизнь — нет. Сказать, что был удивлён плану? Нет. Но Сэймей умеет держать контроль, подпитывать любопытство и заинтересованность, захваченную в неосторожном косом взгляде из-под теней от ресниц. Крепко тянет на себя фокус, сухо, пропылённо. Поехать в лечебницу, достать там чокнутую бабу, которую уже, наверняка, превратили в овощ — не так сложно. Сложнее потом выбраться.
Иной раз, думал, что вот сейчас точно ляжет, некрасиво и не культурно. И вокруг его распрекрасного, проклятого тела будет звенеть ночной дождь и прорастать подсолнухи из дыры между решетом ребер. Но нет. Пока жив. Стоит. Повязывает фартук и на стрёмной японской кухне готовит китайский обед. Думает, что сколько бы времени не прошло, они с Сэймеем — хищники, которые могут себя обуздать, посадить на цепь, но никогда не смогут кормиться из рук и жить так как положено. Хотя недавно он буквально смотрел ему в рот, даже не думая сопротивляться. Нисею от этих мыслей не по себе, он переворачивает пакет на стол и режет свинину на мелкие куски. Молодой был. Глупый.
Под грудной клеткой что-то загрохотало, словно кто-то запустил туда мартовские грозы. Под воком трещит огонь. Он перекрывает газ, берет в руки тарелки и раскладывает круглые, как воронье сердце, куски мяса в соусе. Нисей не был в Китае почти шесть лет. Но его это мало волнует. Никогда не считал себя китайцем, из тех которые обожают новый год и разговоры. У него от китайского только нечеловеческая любовь любовь к острым ощущениям.
В глаза врезается сноп света — зажгли фонари.
Нисей ставит тарелки и упирается бедром в край стола. До конца не уверенный, стоит ли начать разговор. С одной стороны проблему надо решить быстро. С другой стороны, ночью будет только сложнее. Тем более, что нужно дождаться поддельных документов.
— Что делать с лицом? Вогнать в систему? — Нисей складывает руки на груди, врезаясь ноклями в плотную ткань худи. — Они могут меня узнать.
Хотя это глубоко сомнительно, что его реально кто-то узнает, он не очень известен и во время работы на нём такой бравый слой штукатурки, что плоскости лица не видно от слова совсем.
Нисей с нездоровым скептицизмом относится ко всему происходящему, примерно, так же как желанию высказанному пятилистной сирени. Впрочем, умереть он готов хоть сейчас. Никогда не держался за свою жизнь. А вот за вкусную еду вполне себе. Грех не подержаться. Как например и за чьи-то плотные мягкие бедра в гримерке.
— Понял, сделаю.
Нисей садится за стол и предпочитается отдаться еде. Ночью он первым делом закажет билеты. И поедет в квартиру для дополнительного оборудования. Чтобы уж совсем быть схожим с скучным, занудным батаном-интерном, которому ну пиздец как интересно слушать про синдромы и тараканьи бега.
Спасибо. Приятного аппетита. - Сэймей вежлив, кивает бойцу, благодаря того за заботу. В словах больше формальности, чем реальной благодарности, да и еда кажется почти безвкусной, пока разум занят делом, но и о манерах забывать не стоит. А вот не совмещать два процесса, в итоге не погружаясь до конца ни в один из них, стоит, так что Аояги отодвигает ноутбук от себя, рассматривая сперва содержимое тарелки, а потом повара, словно бы ища сходство.
- Не узнают. - Отвечает так же коротко, чуть качнув головой. "Да", "нет", кивок и взмах руки - игра в короткие слова, лежащая в основе их взаимопонимания. Сэймей предпочитает говорить мало, если только это не нужно для чего-то, если не нужно заговорить, что-то получить. Речь и голос - такие же инструменты, в иное время красноречие не так уж и уместно. Даже с брата он больше слушал, чем говорил сам и было это так давно, время успело попасти травой на дне образовавшейся пропасти. Изменилось очень много. И не изменилось ничего. Как и простая истина: "если хочешь сделать что-то хорошо - сделай это сам". В том числе и по этому именно они, а не кто-то ещё займутся переправкой Нагисы. Всё же, она важна.
- Свяжешься с ними перед сном, согласуете. - Хотя при талантах Нисея он может и сам, разве что это будет против устава. Пусть отдел безопасности ею и занимается, Нисей же любит играть, вот этим и займётся. Может выбрать себе любой образ, который будет соответствовать его представлениям об эффективности, переодеться, перекраситься, да хоть пластическую операцию сделать, только бы уложился в сроки. Закажет что хочет, развлечётся - уж подобный запрос удовлетворить будет даже проще и быстрее, чем добавить несколько строк в базу данных одной конкретной клиники. Сэйю всё равно, как боец решит этот вопрос и едва ли Акаме этого не понимает.
- Я иду спать. - Опустевшая тарелка отодвигается в сторону. Сэймей встаёт из-за стола, отправляя посудину в раковину, после чего направляется в ванную. Завтра им предстоит дорога, нужно выспаться, чем Аояги и собирается заняться. Нисей же, если хочет, может гулять хоть до утра, пока это не отражается на деле и пока он успевает всё, что должен успеть, Сэю всё равно.
Нисей прикладывает замерзшие ладони к шее и смотрит на продрогшее сизое небо, плитой нависшей над городом. Будет дождь Никогда такое не любил. Сумрачно, зябко и неуютно. Пустые засеревшие улицы. И постоянно хочется спать.
Это здорово бьёт по голове воспоминаниями. Места в которых обычно останавливался Сеймей всегда были ошеломительно пусты и строго выточенные под него. Как если бы кто-то засунул в спичечный коробок космос. В квартире же Нисея слишком много его самого — разбросанными листами по полу и электронной хуйней, сценариями, разбитыми чашками, которые хочется склеить, фотографиями на память. Он иногда нахуй послать всё хочет, но вспоминает, что прочно пришит к Сеймею, не разодрать.
Никакими секаторами не отсечь плотно перетянутый плющ по руке. Хотя по сути, всю жизнь бежали в разные стороны.
Нисей долго пялится на трепыхающиеся шторы и натягивает поверх огромный пушистый свитер с горлом, какие любят всякие приличные ботаники и собирает в волосы в хвост. Он еще раз бегло осматривает новые документы, примеряя на язык новое имя, ни разу не похожее на него. И рука из камня. И сердце из хрусталя. Дебильная игра слов. Всякие буги-вуги и сэндвич из песка. Нисей всю свою долбанную жизнь ненавидел витиеватые фразы и долгие расшаркивания. Ему всегда было проще сорваться куда-то вникуда, и жить догорающей лампочкой, которая трескает и пульсирует.
Кварцевый коридор уводит его дальше из квартиры. На улицы он уже садится в такси и натягивает на нос очки. Ему действительно казалось, что проще вогнать в систему, если хватит силёнок, но это было бы не так утонченно что ли? Он украткой в окне ловит измазанное временем отражение, всё ещё считая, что дико палится. К семи утра он уже вытаскивает свое тщедушное тело из машины, прижимает сумку к груди и активно строит из себя только выпущего из вуза дебила. Машинально касается запястья встречающей девчушки, такой мелкой, с пустотой оголтелого вакуума в глазах. Ему хотелось сказать ей что-то колкое, вырывающее из сердца пульс, нельзя. Нисей коротко улыбается, скомкано кивает и прижимает голову к плечам, становясь совсем крошечным. И бесформенный свитер. И перекинутая через плечо сумка. Не прикопаешься. Он сделал всё что мог, чтобы выглядеть беззащитно трогательно. Таким всегда всё дермо спускается. Всегда. Всегда так делал, когда пересекал, что можно на этом выплыть.
Психушка. Отлично блять место, чтобы закурить до черноты лёгкие. Нисей даже толком не может сказать, был ли хоть какой-то кусок своей сраной жизни нормальным. Там вредной единицей общества. Субъектом социальной биомассы. Блоком трофической пирамиды. Даже не знал, что подразумевает собой понятие нормальности, ограниченное в самосознании и идущее вопреки самоощущению и самоиндикации. Вот он всю жизнь считал себя гением и мудаком одновременно. Это тоже нормально, его нормально. Чем плоха девочка, которая перерезала полкласса, потому что ей так сказали голоса в её голове?
Нисей перепрыгивает несколько ступеней. Останавливаясь чтобы осмотреться. Сперва нужно поймать водилу, который будет готов и быстро его обработать. Водители в психушке должны быть по идее устойчивыми, но когда он боялся проблем? Вьющиеся от влаги волосы дрожат в порывах ветра. Длинный нож, прозапас, здорово утяжелял карманы. Он все еще не уверен, что взял всё, например свой чертов мозг.
Ему выдали бейджик, халат, он переоделся в зеленый стрёмный комбинезон и выглядит еще более нелепо. К десяти часам свистопляски, Нисей ловит за плечи какого-то водилу и навязывается на кофе. Без жены, без детей, без всего, что может показаться хоть мало мальски важным. Таким нечего терять, они уязвимы потому что тянуться ко всякому дерьму и сгорают в нём как свеча у кровати. А Нисею любопытно, о чём такие думают. Он никогда не думал, что реально сможет завести себе семью, что выведет какого-то спиногрыза, будет таскать не плечах и ночами прислушиваться к радионяне. Нисей садится напротив мужика, глотает горький кофе, жуткую гадость, и смотрит в глаза. В глазах наростами облака отражаются и никакого сопротивления.
Когда он выходит из каморки, его ловит всё та же баба и тянет дальше на инструктаж. К тому времени дождь уже заканчивается, слепые лучи солнца раздвигают облака и просачиваются в лужи на подоконниках. По крайне мере, он успевает найти, где заныкали эту чокнутую, но еще мало представляет как туда попасть.
И забрать её документы. Вообще всё, что могло сказать, что Нагиса вообще существовала. С каждым штрихом по памяти лицо его всё мрачнеет.
Утро студит кожу прохладой. Серое, стылое одно из тех, когда меньше всего хочется просыпаться, а проснувшись - разговаривать. И Сэймей молчит. Он дисциплинированно встаёт по будильнику и идёт умываться, смывая с себя липковатые остатки ночи, сетку сновидений, искаженного подсознания, перерабатывающего информацию, продолжающего заниматься планированием и кинолентой демонстрируя варианты развития событий. Просто привыкший к контролю ум аналитика, разве что полноценно выспаться удаётся не всегда удаётся, но разве это важно, когда тело готово действовать. Часы показывают половину седьмого утра, у него ещё есть время выпить кофе и неспеша одеться. Джинсы, футболка, куртка сверху и шарф. Ничего не выдаёт в Сэйме человека, отличающегося от всех остальных. Обычный молодой парень, который собирается навестить близкого человека, у которого случилась небольшая неприятность.
Акаме - имя режет слух словно бритва, оно бы подошло маньяку из фильмов ужасов - давно уже на месте, интернам полагается приходить рано и заниматься обходом пациентов, под бдительным надзором людей со невозмутимыми лицами, поведавшими на своём веку достаточно, чтоб не удивляться уже ничему. Особенно здесь, где ритм жизни так быстр, а трудоголизм течёт по венам нации. Разве есть странное в срывах и переутомлениях, а с ними и надобности в крепком, затянутым в хлопчато-бумажную ткань плече; словах, окутывающих уверенностью в завтрашнем дне, удерживающих по эту сторону реальности; таблетках, выдающихся в маленьких пластиковых стаканчиках строго по рецепту, дарующих выход в нирвану, куда-то по ту сторону осознания мира, где нет ничего, кроме нервных импульсов, сменяющих друг друга в бесконечном цикле возбуждения и торможения.
В холле пахнет стерильностью и лекарствами - отличительная черта любого больничного отделения. Сейме нравится этот запах, свидетельствующий о чистоте помещения. Его воля - так убирали бы вообще любые помещения, но, к сожалению, большинство людей мало волнует чистота ни вокруг себя, ни в собственной голове. Здесь он чувствует себя как дома, мягко ступает по плитке, улыбается дежурной сестре со всем дружелюбием, открыто глядя в глаза за стёклами очков.
- Я к Ямамото Рэй, - молодая женщина, ставшая на время его двоюродной тётей, находилась в том же отделении, что и Саган Нагиса, попав под надзор медиков с приступами острых психозов. По большей части она была под препаратами, плавая где-то далеко в своих мыслей, пока не приходит пора беседовать с терапевту, но Сэю и не требуется с ней общаться. Куда важнее, с кем она делит палдату.
Поднимаясь по лестнице Аояги на секунду пересекается взглядом с Акаме, которого под руку уводит куда-то женщина. Чуть морщится, видя, как она вцепилась в руку молодого человека, явно расположенная к нему, несмотря на всю нелепость выбранного им образа, отличного от другого, которым он привлекает взоры восхищённой публики. Чувство собственности поднимает голову и недовольно гарчит, покуда пронзительный голос, неприятно режущий слух, не стихает. Идёт дальше, отсчитывая ступени, последняя из которых выводит его в нужное отделение.
"У тебя всё готово?! 13:45". Короткая СМС - не столько даже уточнение, сколько лёгкое недовольство, от которого агнец не пожелал воздержаться.
Ему понадобится помощь Акаме чуть позже, когда Нагису нужно будет вывести из отделения, не привлекая при этом постороннего внимания.
Нисею всегда казалось, что Сеймей видит его насквозь, и в очередной раз, прошивающий до самых костей взгляд, опутывает позвоночник. Не тревожит, не пугает. Чувствуется привычно внутри и соединяется с ровным пульсом. Он привыкает к тому, что закрываться незачем, все давно найдено и отсортировано по буквам, цвету и весу. Поворачивается к Ай и кивает над очередной не смешной шуткой. В кармане журчит сообщение, с коротким и лаконичным, словно бы Сеймей хоть раз писал что-то менее конкретное, что-то вроде “с днем рождения, не планируй подыхать в следующую пятницу, мы едем в Бразилию”. Нисей смеется не над тупой шуткой, а скорее над мыслью, что они не созданы для карнавалов больниц, и сумбурно-постоянной нормальностью, зажатой в тисках пустоты.
Остатки от рентгеновского взгляда срастаются с давностью азарта и шумят под пальцами. Он ведет ногтями по стене, отстукивая пульс. Вытягивает из чужого кармана ключ карточку и улыбается. Если в шумихе пропадет два три человека, это не страшно. Страшно, если они найдется. Но эта мысль тоже не живет долго. Потому что даже план был поставлен, на уровне “надо”, золотом гетита в чужой направленном вгляде. Даже не ебаными словами.
А, похуй. Тебе смешно, да? Тебе никогда не бывает смешно. Своё собственное волнение распространяется кровью. Все равно вывозить днём Нагису сложнее, чем если бы они просочились ночью и выкинули её нахрен в окно. От Ай пахнет гибискусом и мятой — ужасный запах. Она рядом восторженно всплескивает пухлыми ладонями.
Тринадцать сорок пять, да? В два часа начинается обед и прием таблеток. В двенадцать часов обед врачей, по полчаса на смены половины первого. Иными словами, за оставшиеся сорок пять минут, он должен найти реестр, убрать оттуда Нагису, уничтожить все, что могло бы это исправить и найти документы и карточку, с которыми она сюда поступила. Словно бы он не знал, что по закону жанра всё сразу же пойдет по пизде
Нежная ухоженная ручка с персиковыми ногтями ласково ложится на плечо. Нисей собирает всё своё ничерта не хорошее актерское мастерство, честное слово, лучше бы в айдолы-хуяйдолы пошел, жалуется, что забыл свой обед в ординаторской и догонит её позже. Девчонка цепляется. А он слышит рокот смеха в своей голове, надменный и жесткий. Безумца, который искал руины Атлантиды внутри себя. И нашел.
Он никогда бы не смог жить другой жизнью, только так от одной точки пульса, до второй. Нисей закрывает все двери, всматривается в глаза, чувствуя физически чужое повиновение, оно шуршит по пальцам и венчает его безумие. То, что когда-то казалось нереальным вдруг обретает смысл. Система. Слова набирают силу, сложным сплетением задевают воздух, и остаются в чужих гландах шумом талой воды. Нисей смотрит холодно на то, как весело упрыгивает эта мадама куда угодно, хоть нахуй, только подальше от него. Только не на смерть. Маленькая раздражающая дура. Она ему даже понравилась.
Have you heard the news that you're dead?
В тринадцать десять, он шерстит по рабочему компьютеру высокого начальства. Жирного умного алкоголика в белом халате и лаковых ботинках. Его сознание липкое и простое, в нежном детстве, он бы восторженно прыгал от чарующей простоты, но сейчас Нисей понимает — простое всегда значит хуже, не за что уцепится.
Пользоваться снотворным было не вариантом, действует максимум через десять секунд, а лакриматоры накрывают все живое в радиусе, рядом лежать не хотелось. Монотонно стучат пальца по клавиатуре. Осталось только найти реестр. Холодный ветер мотает шторы туда-сюда. Нисей поворачивает голову и да, облака, дневной город и свет, отскакивает от стекл, лишенный суеты за высокими стенами. То что отличает единицу вселенной, от вселенной отрекшейся от единиц.
Он идёт по пустому коридору походкой помешанного не-человека, вселенной, которая столкнулась с гигантской черной дырой. У черной дыры есть имя. У него отпечаток имени на среднем пальце. И хочется покурить. В тринадцать пятьдесят двери, за которыми держат особо буйных пациентов разомкнуться и захлопнется последняя дверь, ведущая обратно.
Вы здесь » Wind Of Change » Настоящее » But you're hanging by a thread